Потребителски вход

Запомни ме | Регистрация
Постинг
14.04.2011 11:46 - Разказът на старицата Изергил – ГОРЯЩОТО СЪРЦЕ НА ДАНКО (1895)
Автор: iliaganchev Категория: Поезия   
Прочетен: 5354 Коментари: 0 Гласове:
0



Разказът на старицата Изергил – ГОРЯЩОТО СЪРЦЕ НА ДАНКО (1895) Интересна извадка:

„ ... Това беше труден път и уморени от него, хората паднаха духом. Но те се срамуваха да признаят безсилието си и озлобени и гневни, се нахвърляха срещу Данко, срещу човека, който вървеше начело. И почнаха да го укоряват, че не знае как да ги води - да, точно тъй! Те се спряха и под победния шум на гората, сред разтреперания мрак, почнаха уморени и зли да съдят Данко.

-         Ти - казаха те - си нищожен и вреден за нас човек! Ти ни поведе и измори и заради това ти ще загинеш!

- Вие казахте: “Води ни!” и аз ви поведох! - извика Данко, като изпъна срещу тях гърдите си. - Аз имам мъжество да водя и затова ви поведох. А вие? Какво сторихте вие, за да си помогнете? Вие само вървяхте и не можехте да запазите силите си за по-дълъг път! Вие само вървяхте и вървяхте - като стадо овце!

Ала тия думи ги разяриха още повече.

- Ти ще умреш! Ти ще умреш! - ревяха те. А гората все така бучеше и бучеше, като пригласяше на техните викове, и мълниите разкъваха мрака на парцали. Данко гледаше ония, за които бе поел тоя труден път, и видя, че те са като зверове. Много хора се бяха изправяли около него, но по лицата им нямаше благородство и той не можеше да чака милост от тях.

 

Ето и разказът на руски и български (за човеци с чувство!):

                 Жили на земле в старину одни люди, непроходимые леса окружали  с  трех сторон таборы этих людей, а с четвертой -  была  степь.  Были  это  веселые, сильные и смелые люди. И вот пришла однажды тяжелая пора  явились  откуда-то иные племена и прогнали прежних в глубь леса. Там были болота и тьма, потому что лес был старый, и так густо переплелись его ветви,  что  сквозь  них  не видать было неба, и лучи солнца едва могли  пробить  себе  дорогу  до  болот сквозь густую листву. Но когда его лучи падали на воду болот,  то  подымался смрад, и от него люди гибли один за другим.                Имаше в старо време на земята едно племе, чиито табори бяха обкръжени от три страни с непроходими гори, а от четвътрата - със степ. Весели, силни и смели хора бяха те. И настъпи веднъж тежко време: дойдоха отнякъде други племена и изгониха първите вдън-горите. Там имаше блата и мрак, защото гората беше стара и клоните и тъй гъсто се бяха преплели, че през тях не се виждаше небето и лъчите на слънцето едва можеха да си пробият път до блатата през гъстите листа. Но когато слънчевите лъчи падаха върху водата на блатата, оттам се издигаше смрад и от тоя смрад хората гинеха един след друг.

               Тогда стали плакать жены и  дети этого племени, а отцы задумались и впали в тоску. Нужно было уйти  из  этого леса, и для того были две дороги: одна - назад, - там были  сильные  и  злые враги, другая - вперед, - там стояли  великаны-деревья,  плотно  обняв  друг друга могучими ветвями, опустив узловатые корни глубоко в цепкий ил  болота. Эти каменные деревья стояли молча и неподвижно днем в сером  сумраке  и  еще плотнее сдвигались вокруг людей  по  вечерам,  когда  загорались  костры.  И всегда, днем и ночью, вокруг тех людей было кольцо крепкой тьмы,  оно  точно собиралось раздавить их, а они привыкли к степному простору. А еще  страшней было, когда ветер бил по вершинам деревьев и весь  лес  глухо  гудел,  точно грозил и пел похоронную песню тем людям.

            Тогава жените и децата на това племе почнаха да плачат, а бащите се замислиха и потънаха в скръб. Трябваше да излязат от тая гора и затова имаше два пътя: - единият - назад, там бяха силните и зли врагове, другият - напред, там се възпряваха великаните-дървеса, прегърнали се плътно един друг със своите могъщи клони и забили възлести корени дълбико в лепкавата тиня на блатата.
Тия каменни дървеса се възправяха денем мълчеливо и неподвижно в сивата дрезгавина, а вечер, когато пламваха огньовете, още по-плътно се приближаваха около хората. И винаги, денем и нощем, около тия хора имаше пръстен от дълбока тъмнина, който сякъш се готвеше да ги премаже, а пък те бяха свикнали със степния простор. А още по-странно биваше, когато вятърът шибаше върховете на дърветата и цялата гора бучеше глухо, сякъш се заканваше и пееше погребална песен над тия хора.

               Это были все-таки сильные  люди,  и могли бы они пойти биться насмерть с теми, что однажды победили их,  но  они не могли умереть в боях, потому что у них были заветы, и коли б умерли  они, то пропали б с ними из жизни и заветы.  И  потому  они  сидели  и  думали  в длинные ночи, под глухой шум леса, в ядовитом смраде болота. Они  сидели,  а тени от костров прыгали вокруг них в безмолвной пляске, и всем казалось, что это не тени пляшут, а торжествуют злые духи леса и болота... Люди всь сидели и думали. Но ничто - ни работа, ни женщины не изнуряют  тела  и  души  людей так, как изнуряют тоскливые думы. И ослабли люди  от  дум...  Страх  родился среди них, сковал им крепкие руки, ужас родили женщины  плачем  над  трупами умерших от смрада и над судьбой скованных страхом живых, - и трусливые слова стали слышны в лесу, сначала робкие и тихие, а потом все громче и громче ...                Уже хотели идти к врагу и принести  ему  в  дар  волю  свою,  и  никто  уже, испуганный смертью, не боялся рабской жизни... Но тут явился  Данко  и  спас всех один".

            Ала те бяха силни хора и биха могли да тръгнат на смъртен бой с ония, които веднъж ги бяха победили, но не можеха да умрат в боевете, защото имаха да оставят завети на поколенията и ако биха умрели, от живота биха изчезнали с тях и тия завети. И затова през дългите нощи под глухия шум на гората, в отровния смрад на блатата те седяха и мислеха.
Ала нищо не изтощава телата и душите на хората така, както ги изтощават мъчителните мисли. И хората изнемощяха от мисли. . . Между тях се роди страх, който скова яките им ръце, от плача на жените над труповете на умрелите от отровния смрад и над съдбата на скованите от страх живи хора се роди ужас и страхливи думи почнаха да се чуват в гората, отначало несмели и тихи, а след това все по-високо и по-високо. . . Искаха вече да отидат при врага и да му дадат в дар своята свобода и вече уплашени от смъртта, не се страхуваха от робския живот. . . Ала в това време се яви Данко и сам спаси всички.”

               Старуха, очевидно, часто  рассказывала  о  горящем  сердце  Данко.  Она говорила певуче, и голос ее, скрипучий и глухой, ясно рисовал предо мной шум леса,  среди  которого  умирали  от  ядовитого  дыхания  болота  несчастные, загнанные люди...                               "Данко - один из тех людей, молодой красавец.  Красивые  - всегда смелы. И вот он говорит им, своим товарищам:                - Не своротить камня с пути думою. Кто ничего не делает, с  тем  ничего не станется. Что мы тратим силы на думу да тоску? Вставайте, пойдем в лес  и пройдем его сквозь, ведь имеет же он конец  -  все  на  свете  имеет  конец! Идемте! Ну! Гей!..                Посмотрели на него и увидали, что он лучший из всех, потому что в  очах его светилось много силы и живого огня.                - Веди ты нас! - сказали они.                Тогда он повел..."

            Данко беше един от ония хора, млад красавец. Красивите хора са винаги смели. И той каза на другарите си:

- Камък насред пътя не се маха с мислене. Който не върши нищо, от него нищо не става. Защо губим сили за мисли и скръб? Ставайте да тръгнем из гората, да минем през нея, защото тя ще има край - всичко в тоя свят има край! Да вървим! Хайде! Хайде! . . .

Вгледаха се в него и видяха, че той е най-добър от всички, защото в очите му светеше много сила и жив огън.

-         Води ни! - казаха те.

Тогава той ги поведе . . .

               Старуха помолчала и посмотрела в степь, где все густела  тьма.  Искорки горящего  сердца  Данко  вспыхивали  где-то  далеко  и   казались   голубыми воздушными цветами, расцветая только на миг.                  "Повел их Данко. Дружно все пошли за ним - верили в него. Трудный  путь это был! Темно было, и на каждом шагу болото  разевало  свою  жадную  гнилую пасть, глотая людей, и деревья заступали дорогу могучей стеной.  Переплелись их ветки между собой; как змеи, протянулись всюду корни, и каждый шаг  много стоил пота и крови тем людям.                Долго шли они... Все гуще становился лес,  все меньше было сил! И вот стали роптать на  Данко,  говоря,  что  напрасно  он, молодой и неопытный, повел их куда-то. А он шел впереди  их  и  был  бодр  и ясен.

            Поведе ги Данко. Всички тръгнаха дружно след него - вярвяха в него. Труден беше пътят! Тъмно беше и на всяка крачка блатото разтваряше своята жадна пленясала уста и гълташе хората, а дървесата препречваха пътя като мощна стена. Клоните им се бяха преплели; корените се бяха изпънали като змии навсякъде и всяка стъпка струваше на ония хора много пот и кръв.

Дълго вървяха те . . . Все по-гъста ставаше гората и все повече намаляваха силите им!
И те почнаха да роптаят срещу Данко, като казваха, че той, млад и неопитен, напразно ги е повел нанякъде си. А той вървеше пред тях и беше бодър и светъл.

               Но однажды гроза грянула над лесом, зашептали деревья глухо, грозно.  И стало тогда в лесу так темно, точно в нем собрались сразу все ночи,  сколько их было на свете с той поры,  как  он  родился.  Шли  маленькие  люди  между больших  деревьев  и  в  грозном  шуме  молний,   шли   они,   и,   качаясь, великаны-деревья скрипели и гудели  сердитые  песни,  а  молнии,  летая  над вершинами леса, освещали его на минутку синим, холодным огнем и исчезали так же быстро, как являлись, пугая людей. И деревья, освещенные  холодным  огнем молний, казались живыми, простирающими  вокруг  людей,  уходивших  из  плена тьмы, корявые, длинные руки, сплетая их в густую  сеть,  пытаясь  остановить людей. А из тьмы  ветвей  смотрело  на  идущих  что-то  страшное,  темное  и холодное.

            Ала веднъж буря завилня над гората и дървесата зашепнаха глухо и страховито. И стана в гората тъй тъмно, сякъш там се бяха събрали наведнъж всичките нощи, които са минали, откак гората е била родена. Вървяха мъничките хора между големите дървеса сред страшния шум на мълниите, вървяха, а разлюлените великани-дървета скърцаха и гневни песни бучаха, а мълниите, летящи над върховете на гората, я осветяваха за миг със син, студен блясък и изчезваха тъй бързо, както се появяваха като плашеха хората. И дърветата, осветени от студения блясък на мълниите, изглеждаха живи, прострели своите корави дълги ръце, сплетени в гъста мрежа, сякъш се опитваха да спрат хората, които бягаха от плена на мрака. А из мрака на клоните нещо страшно, тъмно и студено, гледаше вървящите хора.

               Это был трудный путь, и люди, утомленные им,  пали  духом.  Но  им стыдно было сознаться в бессилии, и вот они в злобе и  гневе  обрушились  на Данко, человека, который шел впереди их. И стали они упрекать его в неумении управлять ими, - вот как! Остановились они и под торжествующий шум  леса,  среди  дрожащей  тьмы, усталые и злые, стали судить Данко.             - Ты, - сказали они, - ничтожный и вредный человек для  нас!  Ты  повел нас и утомил, и за это ты погибнешь!             - Вы сказали: "Веди!" - и я повел! - крикнул  Данко,  становясь  против них грудью. - Во мне есть мужество вести, вот потому я повел вас! А вы?  Что сделали вы в помощь себе? Вы только шли и не умели сохранить  силы  на  путь более долгий! Вы только шли, шли, как стадо овец!

         Това беше труден път и уморени от него, хората паднаха духом. Но те се срамуваха да признаят безсилието си и озлобени и гневни, се нахвърляха срещу Данко, срещу човека, който вървеше начело. И почнаха да го укоряват, че не знае как да ги води - да, точно тъй! Те се спряха и под победния шум на гората, сред разтреперания мрак, почнаха уморени и зли да съдят Данко.

-         Ти - казаха те - си нищожен и вреден за нас човек! Ти ни поведе и измори и заради това ти ще загинеш!

- Вие казахте: “Води ни!” и аз ви поведох! - извика Данко, като изпъна срещу тях гърдите си. - Аз имам мъжество да водя и затова ви поведох. А вие? Какво сторихте вие, за да си помогнете? Вие само вървяхте и не можехте да запазите силите си за по-дълъг път! Вие само вървяхте и вървяхте - като стадо овце!

               Но эти слова разъярили их еще более.                - Ты умрешь! Ты умрешь! - ревели они. А лес все гудел и гудел, вторя их крикам, и молнии разрывали тьму в клочья. Данко смотрел на тех, ради которых он понес труд, и видел, что они - как звери. Много людей стояло вокруг него, но не было на лицах их благородства, и нельзя было ему ждать пощады от  них.

         Ала тия думи ги разяриха още повече.

- Ти ще умреш! Ти ще умреш! - ревяха те. А гората все така бучеше и бучеше, като пригласяше на техните викове, и мълниите разкъваха мрака на парцали. Данко гледаше ония, за които бе поел тоя труден път, и видя, че те са като зверове. Много хора се бяха изправяли около него, но по лицата им нямаше благородство и той не можеше да чака милост от тях.

                              Тогда и в его сердце  вскипело  негодование,  но  от  жалости  к  людям  оно погасло. Он любил людей и думал, что, может быть, без него они  погибнут.  И вот его сердце вспыхнуло огнем желания спасти их, вывести на легкий путь,  и тогда в его очах засверкали лучи того могучего огня... А  они,  увидав  это, подумали, что он рассвирепел, отчего так  ярко  и  разгорелись  очи,  и  они насторожились, как волки, ожидая, что он будет  бороться  с  ними,  и  стали плотнее окружать его, чтобы легче им было схватить и убить Данко. А  он  уже понял их думу, оттого еще ярче загорелось в нем  сердце,  ибо  эта  их  дума родила в нем тоску.

         Тогава и в неговото сърце кипна негодувание, но от жалост към хората то угасна. Той обичаше хората и мислеше, че може би без него те ще загинат. И сърцето му пламна от огъня на желанието да ги спаси, да ги изведе на открит път и тогава в очите му блеснаха лъчите на оня могъщ пламък . . . А когато те видяха това, помислиха, че той е освирепял и затова очите му така ярко блестят, задебнаха като вълци, очаквайки, че той ще се бори с тях, и почнаха по-плътно да го обграждат за да могат по-лесно да го хванат и убият. А Данко вече разбра какво мислят и от това сърцето му още по-ярко пламна, защото тая тяхна мисъл роди у него скръб.

               А лес все пел свою мрачную песню, и гром гремел, и лил дождь...                - Что сделаю я для людей?! - сильнее грома крикнул Данко.                И вдруг он разорвал руками себе грудь и вырвал из  нее  свое  сердце  и высоко поднял его над головой.                Оно пылало так ярко, как солнце, и ярче солнца, и  весь  лес  замолчал, освещенный этим факелом великой любви к людям, а тьма разлетелась  от  света его и там, глубоко в лесу, дрожащая, пала в  гнилой  зев  болота.  Люди  же, изумленные, стали как камни.

А гората все така пееше своята мрачна песен и гърмът трещеше, и дъждът се изливаше . . .

- Какво да направя за хората ? ! - извика по-силно от гръмотевицата Данко.

И изведнъж той разкъса с ръце гръдта си и изтръгна от нея своето сърце и го издигна високо над главата си.

То блестеше ярко като слънцето и по-силно от слънцето. И цялата гора млъкна, осветена от тоя факел на велика обич към хората, а тъмнината се пръсна от светлината му и там, вдън-гората, разтреперана падна плесенясалата паст на блатото. Хората пък, изумени, стояха като камъни.

               - Идем! - крикнул Данко и бросился вперед на свое место,  высоко  держа горящее сердце и освещая им путь людям.                Они бросились за ним, очарованные. Тогда лес снова  зашумел,  удивленно качая вершинами, но его шум был заглушен топотом бегущих людей.  Все  бежали быстро и смело, увлекаемые чудесным зрелищем горящего сердца.                И теперь гибли, но гибли без жалоб и слез. А Данко все был  впереди,  и сердце его все пылало, пылало!

         - Да вървим! - извика Данко и се втурна към своето място, дигна високо горящото си сърце и осветяваше с него пътя на хората.

Очаровани, те се втурнаха подире му. Тогава гората отново зашумя, като разлюля учудено върховете си, но тоя шум бе заглушен от тропота на тичащите хора. Всички тичаха бързо и смело, увличани от чудесната гледка на горящото сърце.

Загиваха и сега, но загиваха без оплаквания и сълзи. А Данко непрестанно вървеше напред и сърцето му непрестанно блестеше, блестеше !

               И вот вдруг лес расступился перед ним,  расступился  и  остался  сзади, плотный и немой, а Данко и все те люди сразу  окунулись  в  море  солнечного света и чистого воздуха, промытого дождем Гроза была - там, сзади  них,  над лесом, а тут сияло солнце, вздыхала степь, блестела трава в брильянтах дождя и золотом сверкала река... Был  вечер,  и  от  лучей  заката  река  казалась красной, как та кровь, что била горячей струьй из разорванной груди Данко.                Кинул взор вперед себя на ширь степи гордый смельчак Данко, - кинул  он радостный взор на свободную землю и засмеялся гордо. А потом упал и - умер.

         И ето че изведнъж гората отстъпи пред него, отстъпи и остана назад, гъста и мълчелива, а Данко и всички ония хора изведнъж потънаха в море от слънчев блясък и чист въздух, измит от дъжда. Бурята остана там, зад тях, над гората, а тука блестеше слънцето, въздишаше степта, искреше в брилянти от дъжд тревата и реката лещеше като злато . . . Беше вечер и от лъчите на залеза реката изглеждаше червена като кръвта, която бликаше на горяща струя от разкъсаната гръд на Данко.

Хвърли поглед пред себе се към степната шир гордият и смел момък Данко, хвърли радостен поглед към свободната земя и се засмя гордо. А след това падна и умря.

               Люди же, радостные и полные надежд, не заметили смерти его и не видали, что еще  пылает  рядом  с  трупом  Данко  его  смелое  сердце.                 Только  один осторожный человек заметил это и, боясь чего-то, наступил на  гордое  сердце ногой... И вот оно, рассыпавшись в искры, угасло..."

         А хората, радостни и изпълнени с надежди, не забелязаха смъртта му и не видяха, че редом с трупа на Данко неговото смело сърце още гори. Само един предпазлив човек забеляза това и страхувайки се от нещо, стъпи с крак върху гордото сърце . . . И разсипано в искри, то угасна.

                 - Вот откуда они, голубые искры степи, что являются перед грозой!                Теперь, когда старуха кончила  свою  красивую  сказку,  в  степи  стало страшно тихо, точно и она была поражена силой смельчака Данко, который  сжег для людей свое сердце и умер, не прося у них ничего в награду себе.                 Старуха дремала. Я смотрел на нее  и  думал:  "Сколько  еще  сказок  и  воспоминаний осталось в  ее  памяти?"                 И  думал  о  великом  горящем  сердце  Данко  и  о человеческой фантазии, создавшей столько красивых и сильных легенд.                Дунул ветер и обнажил из-под лохмотьев сухую  грудь  старухи  Изергиль, засыпавшей все крепче. Я прикрыл ее старое тело и сам  лег  на  землю  около нее. В степи было тихо и темно. По небу все ползли тучи, медленно, скучно...                Море шумело глухо и печально.

 




Гласувай:
0



Няма коментари
Търсене

За този блог
Автор: iliaganchev
Категория: Политика
Прочетен: 5259828
Постинги: 4968
Коментари: 877
Гласове: 1345
Архив
Календар
«  Март, 2024  
ПВСЧПСН
123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031